Десантник. Дорога в Москву  - Олег Таругин

– Поясни? – нахмурился старший лейтенант. – Кстати, таракан – это насекомое такое? С этой планеты?

Услышав последнюю фразу, Степанов с трудом сдержал улыбку, обменявшись с Иваном Михайловичем быстрым взглядом. Особист, равно как и летун, откровенно хлопали глазами, видимо, не понимая, как можно не слышать про тараканов. Ирка же и вовсе изо всех сил кусала губы, пытаясь не расхохотаться. Слыхано ли, про тараканов не знать?! Хорошо им там, в будущем, живется, не то что в студенческом общежитии родного универа!

– Ну да… – стушевался Михаил. – Земное насекомое. Ползает в темноте по щелям и норкам, ощупывает пространство впереди себя усами. Так и у немцев. Если главные силы дивизии – это тело насекомого, то разведывательный батальон – его усы, выброшенные вперёд порой на десятки километров. Очень такие длинные усы. Натолкнутся на оборону – отскочат, не ввязываясь в затяжной бой, под прикрытие основных сил; найдут щёлочку, подходящую для прорыва, – доложат по радио. Потому и на ночь глядя – таракан тоже скрытность любит. Под Борисовом у них не срослось, под Гливином тоже, а переправляться-то нужно. Значит, нащупывают местечко для завтрашнего наступления. Сейчас только самое начало августа, фрицы во все дырки в обороне лезут, с потерями не считаясь. Блицкриг же, главное, темп не снижать! Мы им, конечно, неслабо вломили, но на уровне всей Второй панцергруппы эта победа вряд ли будет воспринята как нечто катастрофическое. Даже с учетом гибели Гудериана. Спишут на особо упорное сопротивление русских и прочую неразбериху. Да и потери от дружественного огня никто не отменял. Ну, как-то так…

– Полагаешь, нам эти разведчики хоть чем-то опасны? – усмехнулся Локтев.

– Нам – нет, – пожал плечами спецназовец. – Вот только учитывай, что им по штату полагались минометы, противотанковые пушки, полсотни пулеметов и три десятка бэтээров, не считая всяких мотоциклов. Возможно, что и легкие танки, но точно не скажу. По меркам этого времени – достаточно серьезная сила. Мы-то отобьемся, понятно, тем более никто не говорит, что они всем скопом сюда рванут, вот только снова засветимся по полной программе. Поскольку с радиосвязью у фрицев все в порядке, информация достаточно быстро дойдет до камрадов нашего герра майора, которые не менее быстро сложат два и два. И передадут сведения командиру той самой айнзацкоманды, указав, где именно нас искать. Потому предлагаю уходить без конфликта, то есть скрытно.

– Товарищ капитан? – космодесантник повернулся к Батищеву. – Ваше мнение?

– Полностью согласен с товарищем сержантом, – со всей возможной серьезностью кивнул тот. – Нам сейчас лишний шум ни к чему. У нас своя задача. Государственной важности, между прочим! Разведка, а ты чего молчишь? – Особист неожиданно взглянул на Леху. – Не похоже на тебя. Неужели сказать нечего?

Степанов и на самом деле молчал, задумчиво хмуря брови. Поскольку просто не знал, как им теперь следует поступить. Идея с самолетом было хороша. Даже очень хороша, особенно с точки зрения истосковавшегося по небу бывшего десантника. Да и поднадоели ему эти их блуждания по лесам со всеми сопутствующими пострелушками, если честно. Пока им просто нереально везло, особенно после появления Локтева со своими «Терминаторами». Вот только продолжаться бесконечно подобное по всем законам жанра (и жизни, ага) не могло. Ну, и чего делать? Попытаться все-таки догнать генерала Макарова, как того и хотел особист? Учитывая потерянное время, осуществить подобное теперь практически нереально. Тем более скоро начнет темнеть. Скорее всего, окруженцы уже соединились с регулярными частями РККА, или это произойдет в самое ближайшее время. При этом Павел Григорьевич был проинструктирован, что в случае раздельного выхода к своим рассказывать про «секретную группу Ставки» можно, а вот упоминать Батищева и остальных (кроме пленного, понятно) – крайне нежелательно. Во избежание ненужных инсинуаций, так сказать. В Москве – совсем другое дело, ну так то в Москве…

Значит, уходить своим маршрутом? Но куда именно и в каком направлении? И когда, прямо сейчас? Переход по ночному лесу – вовсе не легкая прогулка. Приборы ночного видения, понятно, круто и высокотехнологично, но они имеются только у космодесантников, остальным придется топать вслепую, рискуя подвернуть, а то и вовсе сломать ногу. Что лишь доставит отряду хлопот, поскольку дальше раненого придется уже тащить. Ждать рассвета? Тогда нужно подыскать подходящее для ночлега место. Это им с летуном несколькими днями раньше («а кажется, будто уже как минимум неделя прошла, если не больше», – автоматически подумал Степанов) было просто: забрались поглубже в чащу, развели бездымный костерок, перекусили трофейными консервами да завалились спать до утра, не заморачиваясь всякими условностями вроде боевого охранения. Сейчас у них, как ни крути, какой-никакой, но ОТРЯД, еще и с военнопленным. Да еще и фрицы рядом… и принесло ж этих евроинтергаторов столь не вовремя! Может, все-таки попробовать опередить фашистов, первыми добравшись до аэродрома? Вдруг да получится? Ведь перебьют летунов, как куропаток…

Тяжело вздохнув (Батищев немедленно подозрительно нахмурился), Степанов буркнул:

– Михалыч, вот как на духу – не уверен. Ты ж в курсе, я никогда за словом в карман не лез, но сейчас – честное слово, не знаю! Ладно, не играй лицом, сейчас обрисую свои соображения, – Алексей вкратце пересказал собственные мысли.

– Рискованно, Леша, – покачал головой Локтев. – Если прикинуть по времени, у нас в лучшем случае будут буквально какие-то минуты на погрузку и взлет. И то, если полностью исключить любое сопротивление местных. Пока их убедим, фрицы по-любому до аэродрома доберутся. Даже если успеем загрузиться, не факт, что взлетим – я, хоть местный транспортник даже издалека не видел, примерно представляю, сколько ему времени на разбег и отрыв от земли потребуется. Одна пулеметная очередь вслед – и все, полыхнем прямо на взлете. Мы-то в бронекомплектах, может, и выживем, если высота и скорость небольшими окажутся, а вот для вас – без вариантов. Или сгорите, или об землю размажетесь.

– Да понимаю я все… – раздраженно буркнул Степанов. – И признаю твою правоту. Вот только летунов да баошников[5] жалко, постреляют пацанов ни за грош. С другой стороны, судя по карте, нам все одно мимо аэродрома идти, можем нашим хоть сигнал какой подать.

– Сигнал? – не понял старлей.

– Да хоть гранату на взлетке рвануть! – дернул плечами Алексей. – Или из пулемета по кронам деревьев засадить. Охрана всполошится, глядишь, и фрицев не проворонят. Если успеют свои зенитки на прямую наводку развернуть, немцам точно мало не покажется, у них ведь наверняка тридцатисемимиллиметровые автоматы в наличии имеются. Для 61-К что бронетранспортер, что легкий танк – так, на один укус, насквозь прошьют и не заметят.

– Не вступая в бой? – подозрительно нахмурился особист. Впрочем, насколько Леха успел узнать Батищева, в глубине души предложение ему понравилось: Иван Михайлович, несмотря на все перипетии первых недель войны, все еще не мог равнодушно проходить мимо требующих помощи товарищей. Даже с учетом внезапно свалившейся на его голову ответственности в виде стратегически важной информации.